О Толерантности

Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению религии либо запрещающего свободное ее исповедание, либо ограничивающего свободу слова или печати, или право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб. (Первая поправка к Конституции США)

Первая поправка — визитная карточка США. Недаром она первая. В Штатах пекутся о свободе слова намного больше, чем в остальных развитых странах. Более того, сами американцы считают её очень важной. Почему это так?

Цель первой поправки — обезопасить меньшинство от тирании большинства, сделать так, чтобы люди могли находить единомышленников, не опасаясь за свою жизнь и свободу. Первая поправка защищает кого угодно, будь то религиозная секта, проповедующая свою религию, журналист, публикующий непопулярное мнение или учёный, исследующий табуированную область. Не смотря на преимущества свободы слова, эту идею всё чаще атакуют чиновники, интеллектуалы и активисты. Особенно это ощущается во времена кризисов, таких как нынешние протесты в США.

Недавно группа интеллектуалов опубликовала «Письмо о Справедливости и Открытых Дебатах» в Harper’s Magazine. В нём они критикуют климат, в котором сейчас пребывает современная дискуссия — нетерпимость к непопулярным мнениям, однобокость мышления, моду на публичный шейминг и остракизм. Среди подписантов Ноам Хомский, Джоан Роулинг, Стивен Пинкер и другие.

Подобное заявление рано или поздно должно было прозвучать. Многие из этих людей высказывались на эту тему в индивидуальном порядке, но в разгар массового помешательства решили объединить усилия. Их мнение — это взгляд на свободу слова с точки зрения классического либерализма. Пускай люди «продают» свои взгляды на свободном рынке идей, а общество выберет те, которые покажутся ему максимально подходящими. Ограничивать свободу слова нельзя, так как предполагается, что плохие идеи и так отметут, а хорошие — поддержат в любом случае.

В своём письме интеллектуалы сопереживают борцам за справедливость и всем своим видом хотят показать, что они на стороне протестующих, но вместе с тем как бы дают им отцовский совет: будете продолжать в том же духе — сделаете себе только хуже. Ведь свобода слова прежде всего призвана защищать таких, как вы. Предлагаю поразмыслить над тем, как воспринимают этот месседж те, кому он адресован.

Люди, которые на улицах и в социальных сетях требуют справедливости, воспринимают современную Америку как систему угнетения, а свободу слова — как преграду на пути к своим целям. Так что, по их мнению, отказ от диалога и препятствование распространению неугодных им мнений — единственная верная стратегия.

Многим могло показаться, что такая позиция — относительно недавнее явление для США, но это не так. В подтверждение этому я хочу привести несколько цитат из работы, которая может послужить настоящим учебником для современных радикалов: «Репрессивная Толерантность» философа Франкфуртской школы Герберта Маркузе (1965).

В этом эссе автор рассуждает над темой толерантности вообще, а не только толерантности к непопулярным мнениям. Эти темы довольно близки, ведь те, кто не терпит каких либо мнений, являются нетолерантными по определению.

Перейдём к делу. Эссе начинается с основной мысли:

… реализация объективной толерантности требует нетолерантного отношения к господствующим формам политики, установкам, мнениям, а также распространения принципа толерантности на политику, установки и мнения, которые подавляются или даже объявлены вне закона.

Безразличная и неразборчивая толерантность Маркузе не устраивает. Он считает, что в современном обществе существует дисбаланс власти, поэтому терпимость к господствующим мнениям задушит оппозицию. Автор разделяет толерантность на пассивную (к статус-кво) и активную (к радикалам). Второй он отдаёт предпочтение, так как по его словам:

Толерантность к свободе слова — это способ осуществления прогресса в освобождении не потому, что не существует объективной истины, а всякая подвижка вперёд должна быть компромиссом между множеством мнений, а именно потому, что объективная истина существует и её можно постичь, утвердить лишь благодаря познанию, изучению того, что есть и что может и должно быть сделано ради улучшения жизни большинства человечества.

Это совсем не похоже на смиренный плюрализм классического либерала, который признаёт, что может ошибаться, потому готов выслушать своих оппонентов. Маркузе видит объективную истину в борьбе за освобождение всех обездоленных любыми способами. Он разделяет насилие на реакционное (угнетателей) и революционное (угнетённых). Это даёт ему возможность осуждать одни виды насилия и оправдывать другие. Он чётко определяет врага:

Освобождающая толерантность поэтому должна означать нетерпимость по отношению к правым движениям и толерантность по отношению к левым движениям.

После того, как враг обозначен и дегуманизирован, остаётся только действовать:

… идея толерантности предполагает необходимость для несогласных групп или индивидов выходить за рамки закона в том случае, когда установленный закон запрещает выражение несогласия и противодействует ему.

В принципе ничего нового. Большевики тоже пришли к подобным выводам, объявив противников партии контрреволюционерами. Маркузе просто модифицировал их идеи, заменив рабочих и крестьян этническими и секс-меньшинствами. Подобные тексты интересны не критикой общественного уклада, а скорее рационализацией, правильно подобранными словами. Как и «Манифест Коммунистической Партии», работа Маркузе мобилизует униженных и оскорблённых, обеспечив их всем необходимым: великой целью, образом врага и оправданием своих действий.

Если мы проанализируем идеологические установки и поведение современных радикалов (антифа/Black Lives Matter), то мы увидим, как работает репрессивная толерантность на практике. Они уверены в своей правоте, нетерпимы к «врагам» и готовы оправдывать насилие.

У такого подхода масса проблем. Главные из них — преобладание действия над рефлексией, размытая грань между прогрессивными и реакционными мнениями (то, что было нормой вчера, сегодня становится неприемлемым). Но, с другой стороны, то, что кажется недостатком, оказывается их сильной стороной. Революция — дело рук пассионариев.

«Письмо о Справедливости и Открытых Дебатах» не произвело впечатление на протестующих. Дискуссия им не нужна, потому что она может пошатнуть веру и замедлить ход революции. Демократическое общество изобилия взрастило тип людей, которые хотят его уничтожить. Складывается следующая ситуация: чем толерантнее отношение к этим людям, тем они наглее и злее.

В 60-е годы Маркузе сетовал на то, что чистая толерантность препятствовала освобождению угнетённых, так как они были в меньшинстве и не имели должного представительства. Спустя несколько десятков лет эти люди уже не такие беззащитные. Их поддерживают международные корпорации, главные СМИ, влиятельные политики и интеллектуалы. Теперь те, кто требовал к себе толерантного отношения, могут себе позволить быть нетерпимыми. Репрессивная толерантность работает безупречно. Она — это воля к власти. Очень интересно, чем это всё кончится.