Почему Украина — не Израиль
Люди мыслят красивыми картинками, а не статистикой. Громкие фразы повторять приятнее, чем разбираться в реальном положении вещей. Сейчас наши интеллектуалы, будто мантру, повторяют, что бренд Украины — это свобода. Звучит красиво и приятно, особенно когда не нужно объяснять, что это вообще значит. Правда лучше этого не делать, потому что окажется, что по некоторым объективным показателям, скажем, по уровню экономической свободы, мы отстаём даже от своих «совковых» соседей. Да, языком чесать — не экономику либерализировать. А надо бы.
Так вот, о красивых словах. Ещё в начале войны Арестович запустил мем о том, что Украине суждено стать новым Израилем. С одной стороны, это очень не понравилось тем, кто надеялся на то, что скоро война закончится, и мы заживём как прежде. С другой, это польстило тем, кто героизирует и, в какой-то степени, мифологизирует украинское сопротивление. Обе группы можно понять и с Арестовичем в чём-то можно согласиться. Тем не менее, в этом тексте я хочу разобрать, почему ситуация Украины похожа на израильскую лишь поверхностно. Следовательно, и стратегию ей придётся выбирать другую.
Откуда берётся кооперация
В недавней беседе с послом Израиля Арестович посетовал на то, что украинцы недостаточно хотят выжить, не то что евреи в своё время! Мол, как только опасность отступила, у нас начались деструктивные срачи. Расслабились, короче. Моя основная претензия к Арестовичу заключается в том, что он сам придумал недостижимый идеал, а потом обвинил украинцев в том, что они до него не дотягивают. Вот моя теория, почему у украинцев не может быть такого же единства, как у евреев. Как всегда редуцирую всё к биологии.
При прочих равных условиях в эволюционной борьбе побеждает самый приспособленный. То, что евреи как народ просуществовали несколько тысячелетий, говорит о правильности их действий и установок. Бóльшую часть истории всех ныне существующих народов идеологические структуры, помогающие популяциям выживать, формировались под влиянием религии, и евреи здесь не исключение. Поэтому вслед за эволюционным психологом Кевином Макдональдом можно предположить, что иудаизм — это успешная групповая эволюционная стратегия, которая сформировала современных евреев, в том числе и секулярных. Тоже самое можно сказать о христианстве и его влиянии на европейцев. Но сейчас не о них.
Удивительно, но несмотря на расселение по разным частям света, в 21 веке члены разных еврейских диаспор всё ещё генетически ближе друг к другу, чем к народам, с которыми они сожительствовали на протяжении столетий. Это связано с тем, что после своего разделения диаспоры практиковали эндогамию, то есть браки со своими единоверцами, которыми в тех условиях нередко были их родственники. Кроме того, в отличие от европейской аристократии, которая практиковала династические браки с представителями других народов, иудейские элиты этому сопротивлялись, оставаясь «чистокровными». Так как в суровых доиндустриальных условиях, элиты оставляли больше потомков, чем простой народ, это повлияло на генетическую примесь современных евреев и европейцев соответственно.
Тысячелетние практики эндогамии привели к тому, что евреи, особенно внутри каждой диаспоры, чрезвычайно близки друг к другу генетически. К примеру, два случайно выбранных еврея ашкеназа по степени родства будут близки друг к другу, как четвероюродные братья в экзогамном, то есть практикующем неродственные браки, обществе. Ашкеназы составляют почти половину еврейского населения Израиля. Львиную долю остальных израильских евреев составляют сефарды и мизрахи, которые «inbred» в меньшей степени, чем ашкеназы, но тоже по сути являются не субэтносами, а скорее (сильно) расширенными семьями. А за семью, как известно, люди готовы идти на многое.
Так как представители еврейских диаспор имеют много общих генов, альтруизм, то есть предпочтение интересов индивида интересам группы, имеет меньшую цену, чем в неродственной популяции. Пожертвовав собой, индивид может спасти родственников, передав гены опосредованно. Вот и получается, что в Израиле, где основное еврейское население состоит из нескольких кланов и где все друг другу приходятся дальними родственниками, кооперация, особенно в случае угрозы для группы, более выгодна и вероятна, чем в странах с более разнообразным генофондом. В той же Европе, например, практиковали экстремальную по мировым меркам экзогамию, что ослабило власть кланов и привело к формированию гражданского общества, основанного на доверии, а не на родстве. Украинцы же исторически были более эндогамными, чем их западные соседи, но ввиду большего, чем у иудеев, генофонда это привело не к единству, а к множеству враждующих кланов.
История и враги
Как упоминалось выше, евреи в Израиле не являются монолитной нацией, поэтому их существование нельзя назвать бесконфликтным. Чтобы кланы могли мирно сосуществовать между собой, Бог послал людям религию. Иудаизм чрезвычайно эффективен, потому что, будучи этнорелигией, он не только напоминает диаспорам об общих предках, но и говорит о единой истории. Даже если представители разных кланов могут не доверять друг другу (что типично для народов Ближнего Востока), иудаизм и его секулярные заменители типа сионизма выступают связующим звеном для всех евреев, чьи предки прошли через злыдни и гонения.
Вместе с чётким пониманием того, кто принадлежит к вашей группе, приходит понимание того, кто к ней не принадлежит. Палестинцы и евреи, хотя и имеют общих предков, разделились генетически и культурно несколько тысячелетий назад. Из-за жёсткой эндогамии, а позже ещё и территориального разделения, обе группы друг от друга отдалились, приспосабливаясь к разным климатическим условиям и подвергаясь разным генетическим и культурным мутациям. Поэтому ни у евреев, ни у арабов, не вызывает сомнения тот факт, что они являются разными народами. В таких условиях воевать легче, ведь понятно, где свой, а где где чужой. Да и генов у вас общих немного.
А вот у украинцев нет единого понимания истории. И с определением чужака проблемы: одни считают русских вечными врагами, вторые предавшими их братьями, третьи — что мы вообще один народ. Такие взгляды объяснимы не только непростой историей территории Украины, но, смею предположить, и генетикой. Предки русских и украинцев разделились намного позже, чем предки евреев и палестинцев. Кроме того, славяне были более открыты к межплеменным бракам и обменом культурой, чем вышеупомянутые народы Ближнего Востока. Чего уже говорить о совместной истории в составе Российской империи и СССР. В итоге мы получили два народа, которые имеют много общего, что и препятствует единству в мнениях украинцев по поводу русских. Слишком много общих генов и мемов.
Конечно, сказанное не относится к нерусским, которые воюют в Украине, но судя по их конфликтам с русскими и между собой, за неимением адекватной связующей идеологии их присутствие в РФской армии не прибавляет ей единства.
Демография и интеллект
Теперь самое интересное. В сравнении Израиля с Украиной заложено серьёзное противоречие: Арестович выступает против этностейта, то есть против «Украины для украинцев». Его виденье больше напоминает patchwork, Запорожскую Сечь или республику в классическом понимании этого слова. Это объединение по идейным, а не кровным признакам. Многие украинцы принимают эти плюралистические идеи в штыки, боясь, что так называемые «хорошие русские/белорусы/чужаки» лишат наших айтишников рабочих мест, уничтожат нашу культуру и вообще — выберут у нас нового Путина. Забавно, но сторонники идеи национального государства ближе к Израилю, чем Арестович. Так почему нам так тоже нельзя? Что там у жидов?
Несмотря на постепенную либерализацию Израиля в вопросе иммиграции, он всё ещё стремится давать гражданство людям с еврейской кровью. Так как во всех развитых странах сегодня проблемы с рождаемостью, они открывают границы людям других культур. Но Израиль может себе позволить этого не делать по двум причинам (не считая идеологических). Во-первых, в мире живёт много евреев, которые потенциально могут стать гражданами Израиля и переехать туда с семьями на ПМЖ. Во-вторых, в Израиле растёт процент ортодоксальных евреев, а содержать их громадные семьи помогает государство. Короче, вымирание Израилю пока что не грозит.
Но кроме количества Израиль может предложить и качество. Как упоминалось ранее, половину еврейского населения этой страны занимают ашкеназы — группа с самым высоким IQ в мире, не в последнюю очередь обязанные своим высоким интеллектом евгеническим традициям в иудаизме. Кому интересно детальнее почитать про интеллект, почему он важен и как его измеряют, отсылаю к моему тексту «Прогресс. Ожидание и реальность». А пока просто скопирую фрагмент для тех, кто считает IQ-тест фуфлом:
О его методологии можно спорить сколько угодно, однако, он информативен — отталкиваясь от его результатов, мы можем прогнозировать будущее. На больших выборках (сотни, тысячи и больше) получается вот что: люди с высоким баллом в среднем строят более сложные общества, зарабатывают больше денег, лучше учатся, следят за здоровьем, ладят с окружающими, реже разводятся и растят детей в неполных семьях. И это только часть преимуществ людей с высоким коэффициентом интеллекта.
Уточним, что не все в Израиле такие умные. Во-первых, ⅕ населения страны — арабы, во-вторых другие еврейские диаспоры также уступают ашкеназам в умственных способностях. Итого средний уровень IQ Израиля ниже западноевропейского, даже примерно сопоставим с показателями Украины. Почему же тогда в Израиле выше уровень жизни и развитее высокотехнологический сектор? Там есть образованные элиты.
В 2018 году психолог Хайнер Риндерман опубликовал большую книгу, где собрал свои и чужие исследования о связи интеллекта и экономического развития: «Cognitive Capitalism». Там он пишет о том, что во-первых, главный предиктор экономического процветания — это средний уровень интеллекта населения. Качество институтов, экономическая свобода, демократия и уровень образования населения тоже важны, но они чаще являются следствиями высокого уровня интеллекта населения, чем первоначальными причинами процветания. Но в Израиле ведь не все умные! Почему они живут лучше? Во-вторых, продолжает Риндерман, инновации и качественный менеджмент (государственных и корпоративных структур) зависят от наличия очень умной элиты. Именно такими людьми Израиль и располагает: ашкеназы перепредставлены среди изобретателей и Нобелевских лауреатов. В Украине же таких людей, к сожалению, недостаточно.
Что делать?
Израиль может быть примером для подражания. Но по сути Украина может взять у него совсем немного. Как вариант украинцы могут унифицировать понимание истории, взяв за основу миф о народе, который столетиями все обижали и не давали создать своё государство. Это может помочь в перераспределении ресурсов в пользу пострадавшей Украины, но также может отвернуть от страны значительное количество граждан, которые в силу разных причин смотрят на свою историю иначе. Поэтому, учитывая демографическую яму, Украине, если она хочет выжить, придётся стать толерантнее в некоторых вопросах.
Здесь на ум приходит другой проект, который также часто озвучивают украинские интеллектуалы, в том числе Арестович: Украина как новая Сечь. Современные демократии, со всем их богатством, всё больше напоминают окостеневшую Европу, из которой на заре Нового времени бежали пуритане на американский континент. Сегодня люди бегут не от религиозных преследований, а от высоких налогов, регуляции бизнеса, нежелательного соседства и преступности. Островками свободы оказываются образования типа Сингапура, нефтяных монархий или свободных экономических зон в Южной Америке. В 21 веке именно на это нужно равняться — высокотехнологические анклавы, о которых много пишет автор тг-канала «Свидетели сингулярности». Похоже, ему самому скоро придётся бежать из Европы… Кто готов приютить высокофункциональных аутистов?
Как я уже писал в своём тексте «Прогресс. Ожидание и реальность», общемировой уровень интеллекта (особенно в развитых странах) падает, потому что умные люди рожают меньше детей, чем глупые. Поэтому в будущем война за мозги будет становится только жёсче. Привлечь умных людей, которые нам необходимы, можно только эффективными институтами, низкими налогами и свободой в общем смысле этого слова. За последние 30 лет Украина и так принимала много правых и левых диссидентов из постсоветских диктатур, таким образом уже создавая «Русский мир здорового человека». Почему бы не пойти дальше и не построить альтернативный «Европейский мир»? Генетически мы довольно близки, так что конфликты преодолимы. Как это будет выглядеть? Интермариум? Техно-Сечь? Но уж точно не Израиль…
