Семейка Гудов или что не так с либералами

В прошлом тексте мы прошлись по либертарианцам. Люди они интересные, но малочисленные и, что ещё печальнее, невлиятельные. В большой политике и на интеллектуальной сцене им ничего не светит. Оно и понятно: государствам нужно расти, интеллектуалам где-то работать, а крупному бизнесу — избавляться от мелких конкурентов. Этой троице больше по душе либерализм (прогрессивизм, социал-демократия). Вот он и доминирует.

За последние 5–10 лет либеральная повестка западных стран стала отчётливее и агрессивнее. Отчасти, дело в социальных сетях и гаджетах: пропаганда поднялась на новый уровень. Но ведь СМИ и Голливуд тоже уже совсем оборзели со своей политкорректностью. Каждый год они придумывают что-то новенькое.

Хотя это и «не наше дело», жители СНГ с интересом следят за многосерийными culture wars. Русскоязычное интернет-сообщество, как и англоязычное, делится на два лагеря. На каждого дремучего богомолова тут есть подкованный апологет новой этики, готовый объяснить бумеру, что к чему. Думаю, только в одном эти люди согласятся: Запад меняется, движется по некой траектории. В этом тексте мы обсудим эту траекторию и её причины, а примером послужит мультсериал «Семейка Гудов»

Кто такие Гуды

Аниматор Майк Джадж придумал много культовых персонажей: от анархических Бивиса и Батхеда до популистского Царя Горы. Сделать мультсериал про либеральную семью — было логичным ходом с его стороны. Правда дальше одного сезона дело не дошло: то ли прогрессивные люди не умеют над собой смеяться, то ли сериал действительно такой себе получился.

Но мне это только на руку. 13 серий можно быстро пересмотреть и выделить интересующие характеры и эпизоды. Джаджу удалось показать образ жизни, ценности и странности прогрессивной семьи администратора общественного колледжа. Выбор отличный, потому что университеты — основные производители либеральной идеологии.

Итак, члены семьи. Отец семейства Джеральд: идеалистичный субтильный работник колледжа, добирается до работы на велосипеде, моется под дождевой водой. Его жена Хелен: эко-активистка 24/7, покупает эко-продукты, соревнуется в добродетелях с другими эко-активистками. Их приёмный сын Юбанту: Гуды хотели усыновить ребёнка из Африки, чтобы бороться со стереотипами, но им достался белый южно-африканский младенец из семьи расистов. Дочь Блисс: циничная девочка-подросток, которая варится от своих сумасшедших родителей и хочет, чтобы её оставили в покое. Все члены семьи, конечно же веганы, даже их пёс Че. Правда он всё-таки ест птиц, белок и соседских домашних животных, пока Гуды не видят.

How to be Goode

Самая важная информация о семье Гудов уже содержится в их фамилии. Им позарез нужно быть хорошими людьми или, по крайней мере, таковыми казаться. Что такое хорошо или плохо в их городке определяет либеральная элита: начальник Джеральда, его жена верховная эко-активистка и их творческие друзья-искусствоведы.

Как мы уже говорили в предыдущем тексте, либеральные добродетели покоятся на двух моральных основах (moral foundations): защита уязвимых и чувство справедливости (care, fairness). Поэтому Гуды ломают голову над новейшими политкорректными формулировками и не хотят «эксплуатировать» гастарбайтеров, хотя тем нужна работа.

Члены семьи Гудов стремятся к добру по-разному. Цель Джеральда более одухотворённая — он хочет изменить мир, работая над собой, совершенствуя свой образ жизни. Иногда его аскеза создаёт проблемы даже для его прогрессивной семьи. К примеру, Джеральд настолько вдохновляется фриганом-немцем, который «оставил жену и шестерых детей, чтобы взять на себя грехи [США] во время своих скитаний», что сам оставляет жену и двоих детей, чтобы уйти питаться на свалках.

Если поведение Джеральда направлено вовнутрь, то Хелен больше важна реакция окружающих. В каждой серии она пытается «переиграть» других активисток: раздаёт бездомных животных, ищет дружбы лезбиянок, спонсирует женщину из третьего мира. Хелен недовольна статусом своей семьи, поэтому из кожи вон лезет, чтобы пробиться на фешенебельные конференции и вечеринки.

В общем, идея понятна. Перед нами сатира на людей, которые обеспокоены справедливостью, заботой о других и своей репутацией. Теперь поговорим об условиях, которые сделали возможными набор взглядов и образ жизни, характерные для тех, кого Гуды изображают. Почему выходцы из Северозападной Европы такие прогрессивные?

Индивидуализм и западная либеральная традиция

В 2019 году вышла книга «Individualism and the Western Liberal Tradition: Evolutionary Origins, History, and Prospects for the Future». Её автор, эволюционный психолог Кевин Макдональд, раскопал генеалогию западного мышления аж до охотников-собирателей, которые заселили Европу 45000 лет назад. Эти сообщества характеризовали: институт репутации, индивидуализм, моногамия, гендерное и социальное равенство. Под индивидуализмом Макдональд подразумевает меньшую важность кровных связей и бóльшую открытость к незнакомцам. Остальные пункты также стоит расценивать как относительные: у охотников-собирателей было равноправие лишь в сравнении с земледельцами и скотоводами.

Макдональд считает, что особый характер европейцев был сформирован географическим расположением и природными условиями. Чем севернее Европа, тем позже появляется сельское хозяйство и тем сложнее его развивать. Следовательно, меньше кланов или других союзов, которые монополизируют землю. Значит, меньше неравенства. Нет концентрации ресурсов в руках людей с высоким статусом — нет полигамии. В ситуации относительно низкого неравенства и непотизма, чтобы привлечь противоположный пол, нужно следовать социальным нормам и демонстрировать свою добродетель. Такие вот moral communities (моральные сообщества).

Итак, моральные сообщества европейских охотников-собирателей действовали по такой схеме: ведёшь себя социально-одобряемо, помогаешь другим — повышаешь статус. Если же нарушаешь нормы, нахлебничаешь — тебя наказывают, избегают или выгоняют из сообщества. Уповать на влиятельных родственников тут сложнее, потому что репутация важнее кровных связей. Макдональд называет это эгалитарным индивидуализмом. Ещё раз подчеркнём, что здесь имеется в виду не автономность в духе анархо-индивидуалистов, а меньшая зависимость от родни.

Несмотря на распространение сельского хозяйства и вторжение воинствующих индоевропейцев, которые смешались с местным населением, эгалитарный индивидуализм снова дал о себе знать в учениях Католической церкви. Церковь работала с предрасположенностями европейцев: запрещала браки между кровными родственниками, устанавливала жёсткую моногамию (даже для элит!), уменьшала власть отца семейства, поощряла благотворительность. Кроме того, она совершила философскую революцию, уравняв каждого в правах перед Богом. Протестанты эту тенденцию только ускорили, взбунтовавшись против остатков традиционной иерархии. А там до Просвещения и либерализма — рукой подать.

Либералы — потомки охотников-собирателей

Многие правые философы, будь то Ницше, Эвола или де Бенуа, видели в христианстве причину обмельчания европейца. Видимо, они полагали, что всё шло своим чередом, по Европе скакали белокурые бестии, солярные арийцы или индоевропейцы на огненных колесницах, и тут вдруг Христос воскрес, и все стали куколдами. Гипотеза Макдональда мне кажется более правдоподобной, так как указывает на склонность к эгалитаризму у европейцев задолго до христианства, которое лишь помогло развить их потенциал.

Да, Гуды ведут себя как пуритане, строящие рай уже на этом свете. Но их либеральный городок, как и пуританский городок их предшественников, работает по принципу морального сообщества охотников-собирателей, где самое главное — это репутация. Поэтому Хелен всё время пытается показать себя и свою семью честными, надёжными и справедливыми людьми. Когда ей это удаётся, все их на руках носят, когда нет — избегают.

Поведение Гудов — это пример гонки вооружений самоотрицания и альтруизма, которые порой заходят слишком далеко. Когда их грабят чёрные бандиты, они их оправдывают и даже отказываются называть цвет кожи грабителей (I don’t see color). Вдохновлённые этим происшествием, желая «изменить мир», Хелен и Джеральд отправляются в государственную школу преподавать искусство трудным подросткам. Из-за занятий с Гудами тех исключают из банды, а доверчивый Юбанту, которому перестали уделять внимание, сам вступает в банду эко-террористов. Гуды хотели как лучше, а получилось как всегда. Но есть ли в этом их вина?

Западное мышление невозможно представить себе без понятия свободы воли. Оно подразумевается в политике, юриспруденции, экономических отношениях. Однако, чем больше мы узнаём о генетике, тем меньше остаётся места для свободы выбора. Люди, которые эволюционировали в определённых условиях, будут иметь склонность вести себя так, а не иначе, даже когда условия изменятся. Многие европейцы будут воспроизводить поведение, характерное для моральных сообществ, даже когда это будет против интересов их группы. Конечно, если таков будет моральный консенсус. А вот кто создаёт такой консенсус — это уже тема для другого разговора.